Согласно конституции Грузии, в Южной Осетии один государственный язык — грузинский, а по конституционному закону частично признанной Осетии — два: осетинский и русский.

В Абхазии абхазский — государственный по всем законам, но по конституции Грузии на этой территории государственный также и грузинский. А правительство Абхазии, законы которого грузинское правительство не признаёт, разрешило употреблять русский в государственных учреждениях.

Ярослав живёт в России, но каждое лето приезжает в Абхазию к родственникам. По его наблюдениям, старшее поколение говорит больше по-абхазски, а молодёжь — по-русски. В регионе преобладает именно русский язык. Объявления и названия магазинов дублируются по-абхазски, а телеканалы полностью русскоязычны: только один-два вещают на государственном языке, и то с русскими субтитрами. ЮНЕСКО уже признала абхазский исчезающим языком (как и осетинский).

В Абхазии есть школы с русским, абхазским и армянским языком обучения, и, как говорит Ярослав, в русскоязычных абхазский почти не учат: «Когда поступают в вузы, сдают экзамен по государственному языку. Но чаще всего русский ребята знают в тысячу раз лучше». Молодёжь региона в большой степени ориентируется на Россию:

«Представьте жизнь обычного ребёнка: в 14 лет он получает российский паспорт, учит русский, и учит хорошо, если собирается поступать в вуз в России. Если хочешь нормальную жизнь и карьеру, то, будучи абхазом, нет вариантов, кроме как поступить в российский вуз. Высшее образование в Абхазии так себе, мягко говоря».

Русский нужен жителям Абхазии не только чтобы учиться, но и чтобы лечиться: на сложные операции они ездят в Россию. Развлекаться — туда же: «Чтобы пойти в кино, надо ехать через границу в Сочи».

Большинство друзей Ярослава говорит именно по-русски. Абхазский знают только те, кому не меньше тридцати или кто вырос в сёлах. Грузинский не используют совсем.

Илона каждое лето ездит в Южную Осетию к родственникам. По её словам, в отличие от Северной Осетии, где говорят преимущественно на русском, в Южной используют в основном осетинский. Распространены два говора: кударский и чсанский, у первого носителей больше, у второго — меньше. За четыре года жизни в Москве Илона отвыкла от осетинского, но в Южной Осетии переходит на него, потому что, например, в магазине, когда все обращаются к продавцу на осетинском, ей как осетинке заговорить на русском неловко.

Второе отличие от Северной Осетии — «примесь грузинского» в языке. Илона рассказывает: «Вся моя семья говорит на грузинском, дедушке по маминой линии проще было выражаться по-грузински, чем по-осетински. Это неудивительно, потому что долгое время Южная Осетия была частью Грузии (сейчас независимым государством Южную Осетию признали пять стран, Грузия настаивает, что это её регион, — прим. «Изборника»), всё тесно переплетено с грузинским языком». Только в школе в Северной Осетии Илона узнала, что произносила слово «петух» по-грузински, как принято у неё в семье, а в осетинском есть отдельное слово.

По словам Илоны, в школах Южной Осетии дети учатся по-русски, но их программа по осетинскому языку и литературе гораздо сильнее, чем была у неё в Северной Осетии. Дело в том, что этот язык родной для школьников региона.

Павел живёт в Южной Осетии, по его наблюдениям, люди средних лет и старше предпочитают национальный язык, а молодёжь – русский: высшее образование в регионе полностью русскоязычное. Телевизор осетины смотрят на том языке, который им привычнее: в регионе есть и осетинские, и русские каналы.