#теория
#интересное
#лайфхаки
#теория
#лайфхаки
#интересное
#мнения
#истории
#подкасты
#спецпроекты
#спецпроекты
#мнения
#истории
#подкасты
#рекламодателям
#рекламодателям


Из шашки в дамки: как и почему диалект становится литературным языком
Из шашки в дамки: как и почему диалект становится литературным языком


В предыдущем материале мы говорили о различии языковых вариантов в зависимости от гендера. Теперь выходим на территориальный уровень и разбираемся с литературным языком и диалектами: чем они отличаются друг от друга, по каким критериям их выделяют и причём здесь национализм и системная дискриминация.

Что есть что

Если вы увлекаетесь языкознанием, то наверняка слышали о диалектологии — разделе лингвистики, который изучает территориальные разновидности языка. Это отдельная наука, но именно в рамках социолингвистики, которой посвящён спецпроект «Изборника», обычно определяют, что есть литературный язык, а что — диалект.

Самое общее понятие — идиом. Это слово можно применить к любой территориально-социальной разновидности. Когда лингвисты не знают или не хотят уточнять ее статус — говор это, произношение, свойственное социальной группе, или отдельный язык, — то используют этот универсальный термин.

Диалект — идиом, характерный для определённой территории. У него необязательно должна быть письменность, но в отличии от, например, региолекта — регионального варианта — у него всегда есть полноценный словарь и грамматика.

Литературный язык — одновременно и идиом, и диалект, но вариант языка с первым статусом обладает более высоким социальным престижем по сравнению с последним и используется в межтерриториальном общении. Так, чтобы носители очень разных нижне-, верхне- и южнонемецких диалектов могли общаться друг с другом, граждане наделили особым статусом стандартного языка (Standardsprache) Hochdeutsch (литературный немецкий, дословно: «верхненемецкий»), в основе которого верхненемецкие диалекты. Именно на этом, литературном, варианте общаются в лучших университетах страны и в Бундестаге, но на нём же говорят между собой жители деревень Баварии (юг страны) и Гамбурга (север) при встрече.
В предыдущем материале мы говорили о различии языковых вариантов в зависимости от гендера. Теперь выходим на территориальный уровень и разбираемся с литературным языком и диалектами: чем они отличаются друг от друга, по каким критериям их выделяют и причём здесь национализм и системная дискриминация.

Что есть что

Если вы увлекаетесь языкознанием, то наверняка слышали о диалектологии — разделе лингвистики, который изучает территориальные разновидности языка. Это отдельная наука, но именно в рамках социолингвистики, которой посвящён спецпроект «Изборника», обычно определяют, что есть литературный язык, а что — диалект.

Самое общее понятие — идиом. Это слово можно применить к любой территориально-социальной разновидности. Когда лингвисты не знают или не хотят уточнять ее статус — говор это, произношение, свойственное социальной группе, или отдельный язык, — то используют этот универсальный термин.

Диалект — идиом, характерный для определённой территории. У него необязательно должна быть письменность, но в отличии от, например, региолекта — регионального варианта — у него всегда есть полноценный словарь и грамматика.

Литературный язык — одновременно и идиом, и диалект, но вариант языка с первым статусом обладает более высоким социальным престижем по сравнению с последним и используется в межтерриториальном общении. Так, чтобы носители очень разных нижне-, верхне- и южнонемецких диалектов могли общаться друг с другом, граждане наделили особым статусом стандартного языка (Standardsprache) Hochdeutsch (литературный немецкий, дословно: «верхненемецкий»), в основе которого верхненемецкие диалекты. Именно на этом, литературном, варианте общаются в лучших университетах страны и в Бундестаге, но на нём же говорят между собой жители деревень Баварии (юг страны) и Гамбурга (север) при встрече.
Выйти в дамки

Литературный язык — первый и не равный среди других территориальных вариантов. По сути, это один из диалектов, но с более высоким социальным статусом. По крайней мере, по такому критерию предлагает выделять литературный язык английский социолингвист, исследователь природы диалектов Питер Традгил. Один из вариантов языка, как шашка в одноимённой игре, проходит путь до клетки на противоположном краю поля, до особенного — по политическим или иным причинам — статуса идиома, а потом играет уже по особым правилам, становится «фигурой» другого уровня.

Считается, что литературный язык появляется в попытках найти инструмент, который позволил бы общаться жителям самых далёких друг от друга частей страны, а также чтобы избежать путаницы в правилах и систематизировать законы языка. Фактически это эталонный вариант, а потому в головах носителей он не связан с представлением об акценте и считается нейтральным по стилю, отмечает учёный.
Выйти в дамки

Литературный язык — первый и не равный среди других территориальных вариантов. По сути, это один из диалектов, но с более высоким социальным статусом. По крайней мере, по такому критерию предлагает выделять литературный язык английский социолингвист, исследователь природы диалектов Питер Традгил. Один из вариантов языка, как шашка в одноимённой игре, проходит путь до клетки на противоположном краю поля, до особенного — по политическим или иным причинам — статуса идиома, а потом играет уже по особым правилам, становится «фигурой» другого уровня.

Считается, что литературный язык появляется в попытках найти инструмент, который позволил бы общаться жителям самых далёких друг от друга частей страны, а также чтобы избежать путаницы в правилах и систематизировать законы языка. Фактически это эталонный вариант, а потому в головах носителей он не связан с представлением об акценте и считается нейтральным по стилю, отмечает учёный.
Литературный язык не развивается хаотично, как остальные идиомы. Он формируется, когда человек сам отбирает и создаёт «лучшее». Отсюда нормы и кодифицированность внутри литературного варианта. По той же причине он относительно стабилен и развивается достаточно медленно: в отличие от диалектов, его контролируют.

Почти в любой стране литературный язык осознанно выбирают граждане для общения. Чтобы понять, как и почему это происходит, достаточно вспомнить историю России. Русский язык сформировался на основе диалекта Великого княжества Московского, которое было центром объединения Руси. Язык определённой территории становится литературным из-за её особого политического статуса. При этом на выбор «дамки» не влияют лингвистические факторы: неважно, насколько легко освоить вариант языка, какое у него произношение. Как правило, «бразды правления» получает диалект объединителя или завоевателя.

Возникает вопрос: почему в условиях борьбы за единство языка в любой стране всё ещё существуют обычные «шашки» — диалекты? Очевидно, потому, что язык — часть культурной самоидентификации, которую многие народы стремятся сохранить наряду с другими традициями и социальными привычками. Кроме того, существование вариантов обусловливается чисто территориальными причинами: разделённостью населённых пунктов, расстоянием между ними, и соседством, контактом с другими языками. Ситуация, когда внутри страны существует только один, общий для всех диалект, физически невозможна.
Литературный язык не развивается хаотично, как остальные идиомы. Он формируется, когда человек сам отбирает и создаёт «лучшее». Отсюда нормы и кодифицированность внутри литературного варианта. По той же причине он относительно стабилен и развивается достаточно медленно: в отличие от диалектов, его контролируют.

Почти в любой стране литературный язык осознанно выбирают граждане для общения. Чтобы понять, как и почему это происходит, достаточно вспомнить историю России. Русский язык сформировался на основе диалекта Великого княжества Московского, которое было центром объединения Руси. Язык определённой территории становится литературным из-за её особого политического статуса. При этом на выбор «дамки» не влияют лингвистические факторы: неважно, насколько легко освоить вариант языка, какое у него произношение. Как правило, «бразды правления» получает диалект объединителя или завоевателя.

Возникает вопрос: почему в условиях борьбы за единство языка в любой стране всё ещё существуют обычные «шашки» — диалекты? Очевидно, потому, что язык — часть культурной самоидентификации, которую многие народы стремятся сохранить наряду с другими традициями и социальными привычками. Кроме того, существование вариантов обусловливается чисто территориальными причинами: разделённостью населённых пунктов, расстоянием между ними, и соседством, контактом с другими языками. Ситуация, когда внутри страны существует только один, общий для всех диалект, физически невозможна.
Лайфхаки, чтобы не путаться

Разница между литературным языком и диалектом очень тонка и создана искусственно, поэтому на деле отличить одно от другого не всегда легко. Тем не менее это возможно.

В первую очередь, можно спросить носителя о самоидентификации: каковы его взгляды на языковую ситуацию в стране? Правда, отношение к идиомам внутри государства зачастую зависит от политических причин, мнение о которых тоже индивидуально. Поэтому критерий не очень надёжный: люди не всегда приходят к согласию. Иранский народ, луры, например, считают, что они разговаривают на фарси, но сами персы утверждают, что лурский — диалект, который они совсем не понимают. В зависимости от политических факторов некоторые идиомы могут считаться как отдельными, полноценными языками, так и диалектами.

Гипотетически норма — акт равноправия наций, который претендует на нейтральность. В реальной жизни «нейтральность» в языке — социальный конструкт, и «нормативное» никогда не равно «нейтральному».

Можно и нужно смотреть, есть ли у идиома письменность: если есть и не базируется на стандарте других языков, то, скорее всего, перед нами не территориальный вариант, а нечто большее. При этом важно помнить, что система письма бывает и у диалектов.

Литературный язык функционирует в разных сферах устного и письменного общения. На нём говорят за семейным столом и в магазинах, пишут любовные письма и ведут переписки в социальных сетях. Этот же язык используют в документообороте, в школах и университетах. Статус его закреплён в законе на местном или более высоком уровне.

Problematic moments

Норма — отличительная черта литературного языка — на самом деле выступает основным механизмом, который позволяет сохранять его единство. Её, опять же, выделили люди из нескольких существующих вариантов как наиболее подходящий для ситуаций, которые требуют повышенного внимания к речи. Норма — привилегия элитарной части общества, она обладает высоким социальным престижем. В свою очередь, носители диалектного варианта зачастую сталкиваются с дискриминацией или насмешками.

Показательна история известного советского диктора Юрия Левитана. Он приехал в столицу и не смог поступить в кинотехникум из-за владимирского оканья. Будущему радиоведущему пришлось исправлять произношение, прежде чем он смог найти работу, а затем стал главным голосом Великой Отечественной войны и победы. Почти то же произошло около 20 лет назад с Екатериной Гордеевой, которую не взяли работать на федеральный канал из-за южного говора. Журналистке, автору YouTube-канала «Скажи Гордеевой» пришлось вернуться в родной Ростов-на-Дону и научиться говорить «без акцента».

Лайфхаки, чтобы не путаться

Разница между литературным языком и диалектом очень тонка и создана искусственно, поэтому на деле отличить одно от другого не всегда легко. Тем не менее это возможно.

В первую очередь, можно спросить носителя о самоидентификации: каковы его взгляды на языковую ситуацию в стране? Правда, отношение к идиомам внутри государства зачастую зависит от политических причин, мнение о которых тоже индивидуально. Поэтому критерий не очень надёжный: люди не всегда приходят к согласию. Иранский народ, луры, например, считают, что они разговаривают на фарси, но сами персы утверждают, что лурский — диалект, который они совсем не понимают. В зависимости от политических факторов некоторые идиомы могут считаться как отдельными, полноценными языками, так и диалектами.

Гипотетически норма — акт равноправия наций, который претендует на нейтральность. В реальной жизни «нейтральность» в языке — социальный конструкт, и «нормативное» никогда не равно «нейтральному».

Можно и нужно смотреть, есть ли у идиома письменность: если есть и не базируется на стандарте других языков, то, скорее всего, перед нами не территориальный вариант, а нечто большее. При этом важно помнить, что система письма бывает и у диалектов.

Литературный язык функционирует в разных сферах устного и письменного общения. На нём говорят за семейным столом и в магазинах, пишут любовные письма и ведут переписки в социальных сетях. Этот же язык используют в документообороте, в школах и университетах. Статус его закреплён в законе на местном или более высоком уровне.

Problematic moments

Норма — отличительная черта литературного языка — на самом деле выступает основным механизмом, который позволяет сохранять его единство. Её, опять же, выделили люди из нескольких существующих вариантов как наиболее подходящий для ситуаций, которые требуют повышенного внимания к речи. Норма — привилегия элитарной части общества, она обладает высоким социальным престижем. В свою очередь, носители диалектного варианта зачастую сталкиваются с дискриминацией или насмешками.

Показательна история известного советского диктора Юрия Левитана. Он приехал в столицу и не смог поступить в кинотехникум из-за владимирского оканья. Будущему радиоведущему пришлось исправлять произношение, прежде чем он смог найти работу, а затем стал главным голосом Великой Отечественной войны и победы. Почти то же произошло около 20 лет назад с Екатериной Гордеевой, которую не взяли работать на федеральный канал из-за южного говора. Журналистке, автору YouTube-канала «Скажи Гордеевой» пришлось вернуться в родной Ростов-на-Дону и научиться говорить «без акцента».

Это случаи из жизни отдельных людей, но даже целые народы до сих пор сталкиваются с системной дискриминацией, что приводит к серьёзным последствиям. Совсем недавно, в 2000-х годах, китайское правительство стало настаивать на том, чтобы в районах, где популярен кантонский диалект, использовался мандарин — официальный язык КНР. Это стало предметом спора с Гуанчжоу и Гонконгом, где люди тоже используют кантонский вариант китайского. Именно так идиом превратился в средство, которое позволило Гонконгу утвердиться в качестве специальной административной единицы КНР, независимой — за исключением внешней политики и обороны — от материкового Китая.

Как видно из историй, с понятием нормы очень связаны важные лингво-социальные проблемы и вопросы. В теории «единственно правильное» появляется, чтобы достичь понимания и избежать хаоса. Оно совершенно, к нему должны стремиться все. На практике норма — отличительная черта высших слоев общества: ей владеет не каждый. Она подтверждает социальное неравенство и, более того, закрепляет его.

Больше проблем возникает, когда пытаешься разобраться с «литературным» языком. Концепция «единого языка» лежит в основе идей национализма. На примере каталонских стран можно увидеть, как идиом, с которым пытались бороться с XVIII века, который репрессировали и запрещали использовать, стал для народа символом объединения. Но нередко «лингвистический национализм» — причина террора и сепаратизма. Да и в принципе в политическом акте, при котором из нескольких территориальных вариантов выбирают один главенствующий, уже есть нечто недружелюбное.

Ещё более враждебное, колонизаторское, обнаруживается, когда власти определяют национальный язык. Но об этом речь пойдёт уже в следующем тексте серии.
Это случаи из жизни отдельных людей, но даже целые народы до сих пор сталкиваются с системной дискриминацией, что приводит к серьёзным последствиям. Совсем недавно, в 2000-х годах, китайское правительство стало настаивать на том, чтобы в районах, где популярен кантонский диалект, использовался мандарин — официальный язык КНР. Это стало предметом спора с Гуанчжоу и Гонконгом, где люди тоже используют кантонский вариант китайского. Именно так идиом превратился в средство, которое позволило Гонконгу утвердиться в качестве специальной административной единицы КНР, независимой — за исключением внешней политики и обороны — от материкового Китая.

Как видно из историй, с понятием нормы очень связаны важные лингво-социальные проблемы и вопросы. В теории «единственно правильное» появляется, чтобы достичь понимания и избежать хаоса. Оно совершенно, к нему должны стремиться все. На практике норма — отличительная черта высших слоев общества: ей владеет не каждый. Она подтверждает социальное неравенство и, более того, закрепляет его.

Больше проблем возникает, когда пытаешься разобраться с «литературным» языком. Концепция «единого языка» лежит в основе идей национализма. На примере каталонских стран можно увидеть, как идиом, с которым пытались бороться с XVIII века, который репрессировали и запрещали использовать, стал для народа символом объединения. Но нередко «лингвистический национализм» — причина террора и сепаратизма. Да и в принципе в политическом акте, при котором из нескольких территориальных вариантов выбирают один главенствующий, уже есть нечто недружелюбное.

Ещё более враждебное, колонизаторское, обнаруживается, когда власти определяют национальный язык. Но об этом речь пойдёт уже в следующем тексте серии.
Автор: Татьяна Ковтун
29 сентября 2021, 20:00
Автор: Татьяна Ковтун
29 сентября 2021, 20:00
⮜